Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 60

К оглавлению

Вилида поцеловала его и, прежде чем юноша успел вернуть поцелуй, поднялась:

— Подожди немного!

Она прошла через комнату и завозилась с горшками. Звон посуды действовал Расу на нервы.

— Я приняла средство от беременности, — сообщила она, вернувшись к ложу.

— Почему — ты не хочешь от меня ребенка?!

— Все поймут, что это твой ребенок, и бросят его на корм крокодилам. А меня сожгут заживо.

Спустя час братец Вилиды сел и громко заплакал. И неудивительно, подумал Рас, удивительно, что так долго не просыпался.

Мать окликнула Вилиду, и девушка ответила ей, что брату приснился дурной сон и сейчас она его убаюкает. Рас попытался укрыться за телом Вилиды, но та тотчас же поднялась, и юноше осталось полагаться лишь на темноту и рассеянность Тизаби, матери Вилиды.

Вилида быстро укачала малыша и, вернувшись к Расу, попросила его поскорее уйти, пока не случилось еще что-нибудь непредвиденное. Ей было страшно и за себя, и за Раса, и она пообещала при первом же удобном случае прийти на свидание, но только лишь за частоколом.

А затем добавила:

— Я слыхала разговор двух женщин. Им кажется, что Селиза встречается с тобой в джунглях. Это правда?

Искушенный во лжи с самого детства, когда пользовался увертками, чтобы избежать очередной порки, Рас нашелся мгновенно:

— Ох, да разве я прикоснулся бы к ней, если бы не эта штука, которая от тоски по тебе стала длиннее копья! А страдаю я только по тебе, моя Вилида!

Рас убрался из деревни лишь за час до рассвета, как только из хижины Биджагу раздался вопль. Со всех сторон туда сбегался народ. По словам Биджагу, он проснулся и сразу обнаружил исчезновение копья. Кто посмел забрать его?

Биджагу не успел повторить свой вопрос дважды, как получил ответ — ясный и недвусмысленный. Копье вылетело из темноты и вонзилось в землю в самом центре деревни, рядом с троном вождя… А следом донесся клич, от которого в жилах застыла кровь. И уже через несколько мгновений все, не исключая и Биджагу, снова попрятались по хижинам.

Рас спокойно спустился со священного дерева и отправился к своему подопечному шарикту. Гилак тем временем начал уже свыкаться со своим положением и явного страха перед Расом не выказывал. Они занялись языком; Рас схватывал все на лету, и уже недели через три они могли вести непринужденный разговор на простую тему. Гилак, смекнув, что его знания можно продать и подороже, стал жаловаться на тесноту и неудобства. Рас выстроил клетку побольше.

Спустя месяц Гилак снова начал охать. Рас расширил бамбуковое сооружение до размеров настоящего дома: двадцать на двадцать футов, и в высоту десять, тростниковая крыша и циновки, из которых можно было ставить перегородки.

Гилак пожаловался, что не любит недожаренное мясо. Рас стал тщательнее готовить еду для него.

Гилак стал сетовать, что ему недостает женщины. Дома он имел трех жен и ублаготворял их каждую ночь, кроме, разумеется, нечистого женского времени. А еще…

— Еще что? — не выдержал Рас.

— А еще меня сочтут неудачником, а неудачливый король означает слабое королевство. И я отправлюсь на корм нашему богу, крокодилу Бастмаасе.

— Вряд ли я смогу помочь тебе с женщинами, — ответил Рас. — Придется тебе поработать ручками.

— Это не по-королевски! — воскликнул Гилак. — Так делают лишь мальчишки.

— В самом деле? — удивился Рас. — Может, это и правда так у шарикту? Но лично я никогда не видел смысла в воздержании, хотя родители и принуждали меня к нему. Знаешь, ты мне в чем-то их напоминаешь. Расскажи еще о ваших любопытных обычаях.

Однажды, когда Рас обратился к Гилаку с королевскими почестями, тот объявил:

— Увы, я больше не король. С момента когда я обронил Тукаат, мой божественный меч, я утратил королевские полномочия. Но. я смогу стать королем снова, когда нынешний король, обладатель меча, на седьмое новолуние года явится в Великое болото, чтобы в течение семи дней сразиться один на один с любым претендентом.

Гилак пояснил, что любой, в жилах которого течет королевская кровь, убив в эти дни короля, наследует престол. Гилаку удавалось убивать кандидатов в короли в течение целых семи лет — и все же меч покинул его.

— А что ты станешь делать, если я тебя освобожу? — спросил Рас.

— До начала седьмого новолуния придется скрываться в болоте. Затем убью короля, кто бы он ни был, и вернусь в свою деревню. Если же вернусь раньше, король вправе убить меня. И будет глупцом, если так не поступит. В нашем роду нет воина лучше меня.

— А у многих ли, как ты выразился, течет в жилах королевская кровь?

— Все шарикту до единого королевской крови.

— Вот, скажем, я. Я сын Бога, — заинтересовался Рас. — Шарикту примут меня королем, если я убью меченосца?

Гилак, ошарашенный вопросом, надолго задумался. В конце концов изрек:

— Это неслыханно, чтобы нешарикту стал королем шарикту!

— Почему бы и нет, не понимаю? — сказал Рас.

— Такого еще никогда не случалось.

— Но отсюда же не следует, что и не может случиться!

— Мой ум не в силах представить себе такое, — пробормотал Гилак.

— Вообрази, что я, убив короля, вхожу в вашу деревню с мечом в руках. Что будет?

— Не знаю. Может, убьют тебя, может быть, разбегутся, а может, просто не обратят на тебя внимания.

— Не так-то это легко — не обратить на меня внимания, — усмехнулся Рас.

Через пару недель Гилак снова стал жаловаться на тесноту.

— Но у тебя две комнаты, — удивился Рас. — У тебя больше места, чем у любого вонсу, кроме разве их вождя. Но тот живет в доме, служащем одновременно и модель ней для всех.