Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 59
- Предыдущая
- 59 / 110
- Следующая
59
Биджагу с копьем в руке держал речь.
— Этот дух вовсе не дух!
— Аххх! — выдохнула толпа. — Этот дух вовсе не дух!
— Этот дух вовсе не дух, — уточнил Биджагу — Он явился к нам из Страны духов.
— Он явился из Страны духов?
— Да, он явился из Страны духов. Но этот дух вовсе не дух!
— Этот дух вовсе не дух!
Биджагу, потрясая во тьму копьем, мерил пятачок шагами.
— Этот дух вовсе не дух. Он не призрак. Он сын матери-обезьяны и высокого божества.
— Он сын матери-обезьяны и высокого божества? — загудело собрание.
— Он сын матери-обезьяны и высокого божества! — повторил Биджагу. — Дух сказал мне это сам!
— Дух сказал тебе это сам?
— Дух, который вовсе не дух, сказал мне это сам. Я тогда был еще ребенком, а не воином. И Вилида, и Сатину, и Фьювита, и Патапи, и я — мы все играли с ним, когда были детьми. Мы играли с ним в кустах на берегу.
— Аххх! — дружно выдохнули все вместе.
— Сейчас Сатину умер и стал духом. Мы не можем спросить его без помощи Вавафу. Но если вы мне не верите, спросите Вилиду и остальных, которые еще живы.
— Спросить Вилиду и остальных, которые еще живы? — повторили воины.
— Они подтвердят, что я не лгу! Этого духа зовут Лазазу Тайгади!
— Этого духа зовут Лазазу Тайгади!
— Этот дух вовсе не дух!
— Этот дух вовсе не дух!
— Из него течет кровь!
— А-а-а! Из него течет кровь!
— Я сам это видел! У него красная кровь!
— У него красная кровь? А-а-а!
— У настоящих духов кровь белая! Белая!
— У настоящих духов кровь белая!
— А из этого течет красная!
— А из этого течет красная!
— Этот дух вовсе не дух! Этот дух сын матери-обезьяны и высокого божества!
Прежде чем воины снова взвыли, вмешался Тибасу, вождь племени:
— А разве сын божества это не дух?
— Этот дух может умереть! — громко парировал Биджагу. — Значит, он вовсе не дух!
— Этот дух может умереть?
— Гм, гм! — откашлялся Тибасу. — Но этот дух живет в Стране духов. Может ли простой смертный осмелиться на это?
— Шабагу, — воскликнул юноша, — наш великий предок Шабагу поведет нас туда за собой!
— Наш великий предок Шабагу поведет нас туда за собой!
— Шабагу был сыном высокого божества! — добавил Биджагу. — А его матерью была Задафа, простая женщина вонсу.
— Шабагу был сыном высокого божества. А его матерью была Задафа, простая женщина вонсу!
— Шабагу умер! — выкрикнул Биджагу.
— Аххх! Шабагу умер! Он и вправду умер!
— Лазазу Тайгади — сын высокого божества! Шабагу тоже был сыном высокого божества! Шабагу умер! Лазазу Тайгади может умереть!
— А-а-а! Он может умереть! Он может умереть!
Воины, размахивая копьями, повторяли вновь и вновь:
— Он может умереть!
Поднялся старик Вавафу и принялся отплясывать, потрясая жезлом, на кончике которого гремели наполненные горохом пустые тыковки.
— Он может умереть! — подвывал шаман. — Мальчик-дух может умереть!
Включились в пляску и остальные; скоро все вместе скандировали:
— Он может умереть! Он может умереть!
Тибасу грузно поднялся с трона и вонзил в насыпь скипетр. Воины смолкли и прекратили танец.
— Кто же в таком случае убьет духа?
— Этот дух вовсе не дух, — отозвался Биджагу. — Я готов убить сына матери-обезьяны и высокого божества! Я, Биджагу, убью его копьем моего отца!
Мгновение спустя в землю у ног Биджагу вонзилось копье, пущенное рукою Раса; его древко упруго вибрировало. Воины оцепенели; их глазки воровато забегали — они поглядывали друг на друга. Тут Рас выпрямился во весь рост и испустил долгое пронзительное улюлюканье, которому его некогда научил Юсуфу. Воины подняли глаза и в отблесках костра увидели на ветке священного дерева светлую фигуру духа.
Поднялась мгновенная паника; через несколько мгновений всех с площадки как корова языком слизнула; народ рассыпался по хижинам и позапирался. На площадке в одиночестве остался Вавафу; старик лежал подергиваясь, с распахнутыми широко глазами, и обильно пускал слюни.
Рас испустил еще один клич и ретировался.
В следующий свой визит Рас обнаружил, что Биджагу, присвоивший Расово копье, сулится убить Лазазу Тайгади именно им. Это Расу не понравилось.
Поздно ночью он проник в деревню и выкрал свое копье. Возвращаясь по кругу к священному дереву, остановился в раздумье: не заглянуть ли по пути к Вилиде?
Чем дольше Рас думал о девушке, тем сильнее возбуждался. Наконец подкрался к ее хижине, стоявшей неподалеку от западных ворот, отогнул край циновки, которой был прикрыт дверной проем, и бочком скользнул внутрь. Постоял, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к темноте. Хижина состояла из двух помещений, разделенных бамбуковой перегородкой. Родители Вилиды спали в дальней комнате, а Вилида с братом семи лет — на циновках у стены прихожей.
Рас осторожно улегся рядом с девушкой и тихим шепотом окликнул ее. Услышав сонное мычание, прижал к ее губам ладонь. Тут она наконец проснулась и попыталась подняться. Рас мягко придавил ее к циновке и шикнул на ухо. Вилида дергаться перестала, но все еще вздрагивала. Второй ладонью, лежавшей на груди девушки, Рас ощутил, как тревожно бьется ее сердечко.
— Я не собираюсь причинять тебе вред, любимая, — шепнул Рас. — Если ты не станешь кричать, я уберу ладонь.
Девушка кивнула, и Рас освободил ее уста.
— Ой, Рас, зачем ты здесь? — нежно шепнула она.
— Я хочу тебя, Вилида! Я так долго тосковал по тебе! А ты хоть немного тосковала?
- Предыдущая
- 59 / 110
- Следующая