Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 92

Рас терпеливо ждал, пока солнце не начало сползать из зенита к своему ночному ложу. И вдруг заметил за хижиной мага, там, где поверхность острова круто обрывалась к воде, желтое пятнышко. Оно медленно росло, за ним вынырнули сначала лоб, потом серые глаза, а следом и нос Евы. Рас хотел бы подать какой-то предостерегающий знак, заставить Еву вернуться, но не решался. Уверенный, что Визузу вот-вот ее заметит и обрушится всею мощью, юноша был просто в отчаянии. Головы нескольких статуй опять ожили, обратив взоры на этот раз к Еве.

Неожиданно из входа в хижину со стороны Евы высунулся ствол пулемета и стал медленно опускаться вниз.

С криком Рас рванулся вперед.

— Назад, Рас! — грянул голос. — Тебе запрещено подходить ближе!

Это не остановило юношу. Тогда в стене по обе стороны от входа открылись небольшие проемы — и из каждого на Раса смотрел ствол пулемета. Невидимая туша за занавеской даже не шелохнулась, но голос стал еще громче, интонации — требовательнее:

— Вернись, Рас, немедленно вернись! Я не хочу убивать тебя! Но ты вынудишь меня это сделать, ты даже не представляешь, что творишь сейчас!

И тут заговорили пулеметы со стороны Евы — их тоже там оказалось два. Из стволов вырвалось пламя, фонтанчики каменных брызг и пыли побежали навстречу Еве, точно по острову зашагал невидимый двуногий монстр с железными когтями на лапах.

Ева успела пригнуться. Ожидавший в любое мгновение огня и со своей стороны хижины, Рас тем не менее с пути не свернул. На бегу он метнул в занавеску нож; пронизав зыбкую преграду, тот погрузился в гигантское туловище, сидящее — теперь Рас это видел — на огромном металлическом стуле. Он разглядел наконец и голову мага: черная, раза в четыре больше нормальной человеческой головы, с рогом вместо носа, она злобно щерилась гигантскими, как ножи, клыками.

Вырвав нож из мягкого тряпичного тела, Рас одним прыжком оказался в центре хижины. Здесь пулеметы его больше не пугали — повернувшись за ним до отказа, они уставились стволами друг на друга и огня не открывали.

От воя Визузу у Раса чуть не лопнули перепонки:

— Пошел вон! Вон, говорю! Я убью тебя! Ты что, совсем не боишься смерти?

Голос исходил почему-то не из ужасающей пасти, а из большой металлической болванки, прикрепленной над дверью в серебристого цвета доске.

Неведомый кукловод, кто бы он ни был и где бы сейчас ни находился, бессилен был причинить Расу вред. Впрочем, как и наоборот. Хотя нет, Рас как раз кое-что мог — мог разрушить весь этот иллюзион, устроенный, по-видимому, тою же персоной, что подвигла юношу на сражение с племенем вонсу, и собирался приступить к этому немедля.

Юноша, мало что понимая, осмотрел хижину и нашел ящик кое с чем более знакомым — с инструментами. Захватив лом и кувалду, сокрушил сначала стреляющие по Еве пулеметы, затем опрокинул все остальные — по два с каждой стороны хижины — и разбил все стеклянные глаза в черных коробочках. Первый глаз громко лопнул, забрызгав острыми осколками весь пол, но Рас удачно оказался сбоку; с остальными он уже был осторожнее. Ева, вовремя подоспев, пресекла его попытку перерезать большими ножницами толстый кабель.

— Внутри его прячется молния, — объяснила женщина. — Она убивает не хуже небесной.

Ева отыскала дверцу люка, распахнула и спустилась вниз. Присев на корточки, Рас следил за ее действиями, видел, как, щелкнув какой-то кнопкой, Ева залила ярким светом гудящий посреди подвала механизм, чем-то воняющий — как пояснила женщина, соляркой. Еще увидел, как заискрил рычаг на стене, когда Ева рванула его вниз. После этого гул в подвале быстро затих.

Завершили они разгром тем, что, опрокинув чучело Визузу, изодрали в клочья набивку и расплющили хитрое внутреннее устройство.

Рас выскочил наружу, чтобы разобраться со статуями, но дойти до них уже не успел. Жуткий треск, точно звук сломанного ураганом гигантского дерева, остановил его. Подняв взгляд, Рас увидел, что полыхает небо, — солнце померкло на фоне его ослепительно багрового сияния. А над скалами, крупнее полной луны, висела в воздухе огромная старческая голова. Седовласая, длиннобородая, она принадлежала самому Игзайберу — в точности как описывала того Мирьям.

Уверенный, что Игзайбер явился наконец по его душу, юноша ахнул. Всю самоуверенность и гордость как ветром сдуло — что может противостоять такому монстру?

Небесная голова таращилась на Раса недобрым крокодильим взглядом. Гигантская десница, вынырнув из-за скалы, дернула небо за край, точно занавеску — открылось ослепительное мельтешение цветов, невиданное Расом буйство красок. Затем чудовищные пальцы разжались, и полыхающее багрянцем небо пало на место.

Рас понимал, что трясется от ужаса, но, будучи не вполне в ладах с собственным телом — с ним происходило что-то непонятное, — ощущал ужас этот только лишь как тень чужого кошмара.

Черепаший панцирь острова вдруг точно ожил под ногами, вздыбился на мгновение и опал, обратившись вновь обычной мертвой скалой.

Но земля вокруг вспухала нарывами; они быстро созревали и лопались, являя фигуры людей и животных. И впереди всех — Мирьям, Юсуфу и Вилида. За ними — остальные черные коротышки, знакомые Расу с самого раннего детства. Дальше выстроились все вонсу во главе с Биджагу. И убитые Расом шарикту. И леопарды, и обезьяны, и речные свиньи, и крокодилы, и лани, и виверры — добыча Раса за всю его недолгую жизнь. Точно привязанные невидимыми нитями, носились по кругу бесчисленные убитые им птицы.