Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 87

— Мне так жалко себя! — всхлипнула Ева, заметив юношу. — Докатиться до того, что вся эта мерзость выглядит почти аппетитно. Питаться этим… этим!

Ее плечи затряслись от рыданий.

— Тебе следовало бы шумно радоваться, что удалось раздобыть так много, — отдышавшись, заметил Рас. — Я, например, так весьма рад твоему улову. Если бы вернулся без добычи, нам пришлось бы довольствоваться малым и благодарить небо, что тебе так повезло.

И Рас выпустил из рук хвост крокодила, который звучно шлепнулся на сырую землю. Утерев слезы, Ева поинтересовалась, где Рас нашел рептилию. Несмотря на порезы в брюхе крокодила, она, похоже, не сомневалась, что он издох сам по себе на берегу реки и, может быть, даже как следует разложился, а Рас просто подобрал его. Ева сообщила, что, услышав вертолет, перепугалась за Раса, но, когда звук миновал их стоянку без задержки, успокоилась, решив, что теперь юноша в безопасности.

— В безопасности! — фыркнул Рас. — Я оседлал крокодила и нырнул с ним вместе на дно, как раз когда над нами пролетал вертолет. А когда крокодил сумел все-таки меня сбросить, один Игзайбер знает, что могло случиться! Мне просто повезло, что я убил на глубине крокодила, а не наоборот, а ты говоришь — «в безопасности»! Это мясо, отличное мясо — что ты об этом скажешь?

— Я действительно сожалею, — тихо вымолвила Ева каким-то бесцветным голосом. — Понимаю, ты совершил настоящий подвиг, и в любое иное время захотела бы услышать подробный рассказ о нем. Но только не сейчас.

Я так устала и проголодалась, что ничто, кроме пищи, не волнует меня.

— Тогда тебе тем более следует кричать от радости, — заметил Рас. — Здесь столько пищи, что стае шакалов хватило бы на неделю.

Юноша раздумал тащить добычу неразделанной до подножия холмов. Он решил отрезать столько мяса, сколько они вдвоем в состоянии унести, завернуть его в большие листья и лишь тогда подаваться в холмы. Пока Рас возился с тушей, Ева отправилась собирать листья. Работая ножом, Рас время от времени отправлял куски поаппетитнее прямо в рот и к окончанию разделки чувствовал себя гораздо лучше, чем вначале.

Расу на удивление, Ева не отказалась, когда он предложил ей кусок сырого кровоточащего мяса. Жевала его, правда, не без усилий, гримасничала, но, проглотив без остатка, попросила добавки.

Рас завернул в листья также и часть ее добычи: лягушку и ящерицу, — и тяжело нагруженные, беглецы побрели к холмам. К полудню они достигли подножий, а получасом позже нашли удобное местечко на скальном выступе. Клочья шерсти, экскременты, груды изглоданных мелких косточек да витающий вокруг запашок подсказали Расу, кто ночной хозяин этой стоянки — козырек, нависающий над головой, делал ее удобной для бабуинов, при известном мужестве они могли здесь отражать даже атаки голодных леопардов.

Ева, услышав такое, забеспокоилась. Рас заверил ее, что бабуины им не страшны, здесь легко защищаться и от более опасных хищников, а если развести костер, так ни один зверь даже и не сунется. К тому же, помимо всего прочего, бабуины тоже неплохая еда.

После некоторых колебаний Рас все же решился развести огонь. Вряд ли шарикту уже собрались с силами для погони. Рас попытался прикинуть, сколько же шарикту уцелело в сражении возле устья реки. Оценить потери в точности было трудно, но то, что для шарикту они были опустошительными, не вызывало сомнений. Адское оружие поразило каждую или почти каждую лодку. Всего взрослых шарикту, так называемых божественных, было человек двадцать. Двоих Рас прикончил перед побегом. Из восемнадцати оставшихся минимум половина погибла или получила серьезные раны в бою. Уцелевшие должны жаждать мести, но пока они об этом могут лишь мечтать. Пожар в замке и в городе, гибель немалого количества аристократов создавали проблемы, требующие на время всей энергии короля Гилака и непременного его присутствия. Он, в первую очередь, монарх и как таковой должен печься о своем народе.

Кроме того, даже будь шарикту где-нибудь по соседству, Расу все-таки хотелось развести костер и испечь мясо. Он еще недостаточно окреп, чтобы переносить еще одну промозглую ночь без живительного пламени, к тому же сырое мясо уже набило ему оскомину.

Сидя спиной к скале, Ева как будто клевала носом. Время от времени она вскидывала взгляд, озиралась сквозь грязно-желтые локоны и снова роняла голову на колени. Рас, почти уверенный, что она дремлет, был удивлен, когда, хлопоча о месте для костра и оказавшись к ней ближе, увидел розовые дорожки на ее грязных щеках. Там, где слезы смыли с лица копоть, кожа напоминала цветом крокодилье сердце, валявшееся тут же на большом плоском камне, среди прочих деликатесов. Длинное и заостренное, оно медленно и нерегулярно пульсировало.

Встав перед Евой на колени, Рас положил руки ей на плечи. Она прижалась лицом к его могучей груди; слезы оросили юноше живот и достигли лобка. Видно, тогда Ева и открыла глаза — иначе чем можно было объяснить, что она напряглась вдруг, вырвалась из объятий Раса и отпрянула назад.

— Это все, о чем ты способен думать? — воскликнула женщина. — К тебе нельзя прикоснуться без…

Ева давилась словами, испускала клокочущие звуки и разразилась под конец совершенно неразборчивой тирадой — видимо, снова на финском.

— Да нет, это у меня уже давно, — кротко ответил ей Рас.

Покинув стоянку, Рас спустился со скал за дровами и вернулся с большой охапкой. Воспользовавшись зажигалкой, которую любезно предложила Ева, быстро развел костер. Молчаливая женщина, успокоенная, казалось, возвращением Раса в обычное состояние, подсела поближе к огню. Мир под скалами быстро погружался во тьму; вот на небо уже высыпали первые звезды. Насадив солидный кусок на прочный сук, Рас вертел его над огнем, пока из мяса не стал сочиться на угли жир, а поверхность куска не покрылась аппетитной корочкой. Ева раздула ноздри и придвинулась еще ближе. Сбросив кусок с вертела на камень, Рас разрезал его пополам. Мясо было горячим; схватив свою долю, Ева охнула и обронила, но тут же подобрала и, даже не отряхнув, принялась рвать зубами.