Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 66

— Дом Бастмаасы, — указал на него Гилак. — Покойные будут перенесены туда, Бастмааса их съест, и в его чреве их души совершат переход в подземный мир.

Справа от берега на крутом холме стояло здание, крупнее которого Рас в своей жизни не видывал. Сложенное из больших темно-серых каменных плит, округлое по форме, из крыши вздымались к небу четыре высокие башни — сообразно сторонам света.

Между восточным склоном холма и берегом озера располагалось множество строений поменьше. Гилак пояснил, что это город, в котором живут мастеровые, рыболовы и рабы шарикту. Возделанные поля простирались на несколько миль вокруг холма с замком. Зелень посадок пересекали темные дорожки и голубые оросительные каналы, соединенные с озером.

Рас был потрясен. Он представлял себе небольшую огороженную деревушку с полем, подобную деревушке вонсу. Гилак, будучи пленником, много чего порассказы-вал о шарикту, но, видимо, далеко не все. И теперь Рас сообразил, почему Гилак добросовестно отвечал на все вопросы, а те, по существу, касались лишь языка и обычаев шарикту, взаимоотношений с окружающим миром. О том, как выглядят жилища и иные плоды трудов карикту, Рас спрашивал мало, разве что речь заходила об искусстве или музыкальных инструментах.

Спустившись по склону, Гилак с Расом оказались вскоре перед сторожевой вышкой — платформой, воздвигнутой на высоких бамбуковых подмостях. Два воина в белых балахонах и конических оранжевых шлемах свиной кожи, вооруженные копьями и большими круглыми щитами, обитыми кожей гиппопотама, при виде короля скрестили в знак приветствия копья, но, заметив Раса, вытаращили глаза и разинули рты. Гилак раздраженно поинтересовался, не утратили ли они разум. Как следует встречать короля-триумфатора, возвращающегося с Великого болота со славной победой?

Часовые вмиг ожили, глаза вернулись в орбиты, а рты захлопнулись. Один принялся бить в большой барабан, другой ссыпался по лесенке и, преклонив перед королем колено, бросил к его ногам копье. Поднимаясь, воин снова метнул взгляд на Раса, и его снова затрясло. Подавить клацанье зубов и успокоиться ему удалось далеко не сразу. Лишь после резкого окрика Гилака воин развернулся и возглавил триумфальный марш короля к замку.

Часовые, словно метисы, походили разом и на шарик-ту, и на вонсу. Ростом пониже Гилака, но выше и крепче большинства вонсу, они напоминали их толстыми губами, широкими плоскими носами и мелкими кудряшками. Гилак подтвердил догадку Раса. Действительно, чистокровные шарикту остались только в королевской семье, среди управляющих и жрецов, и только лишь они одни и признавались настоящими шарикту. Вольные вели свое происхождение от смешанных браков. Объяснения Гилака звучали почти виновато. Изначально, поведал он, в мир этот явились шарикту лишь чистых кровей. Они напали на вонсу, которые жили тогда на этом самом месте, частью уничтожили их, частью поработили, частью обратили в бегство за болото. И вначале кровосмесительные связи между шарикту и вонсу строго карались — шарикту, виновный в рождении у рабыни ребенка, подлежал казни. Тем не менее рабыни продолжали рожать своим господам детей, а наказание постепенно перестало практиковаться. Король, у которого родилось с дюжину таких детей, и вовсе отменил его. Со временем родилось так много метисов, особенно среди земледельцев и мастеровых, что многим пришлось дать вольную. Это было связано с какими-то историческими событиями, о которых Гилак помнил мало.

Чистокровная аристократия была невелика числом: тридцать пять настоящих шарикту, точнее, теперь, после событий на Великом болоте — тридцать один. Человек восемьдесят насчитывалось вольных земледельцев и мастеровых и около шестидесяти рабов. Какая-то часть вольных допускалась к оружию и могла служить стражниками, солдатами и надсмотрщиками. Но к участию в военных походах допускались только чистокровные шарикту. Это проясняло озабоченность Гилака гибелью племени вонсу. Куда теперь направят аристократы свои стопы, чтобы испытать мужество и военные навыки молодых да потешить сердца ветеранов?

— По традициям вонсу юноша, прежде чем стать полноправным воином, должен был убить слона, буйвола или леопарда, — вставил Рас.

— Так то вонсу! — презрительно процедил Гилак. — У нас охота на леопарда лишь первая ступень посвящения. Затем нужно в настоящем военном набеге убить или хотя бы подранить вонсу — на глазах у двоих свидетелей. Лишь тогда юноша приобретает титул наследника престола и может претендовать на него, если пожелает.

Да, кстати, сними свою набедренную повязку! Только шарикту вправе носить одежды из шкур леопарда. Народ мой будет в замешательстве, если увидит.

— Если я сделаю, как ты просишь, — расхохотался Рас, — то каждый мужчина в твоем королевстве побежит запирать жену на замок.

Хмуро, если не угрожающе, глянув, Гилак сказал:

— Пожалуй, ты прав. Ладно. Отложим это — пока.

— Да я просто пошутил, — удивился Рас.

Они ступили на дорогу посреди полей, где их немедленно окружили женщины с детьми, отдающие королю знаки почести; подходили мужчины — взглянуть, в честь чего переполох. Большинство при виде Раса замирало поодаль. Детишки прятались за подолами материнских юбок — лишь глазенки из-за укрытий посверкивали. Рас ухмыльнулся, оскалив зубы, что заставило детей взвизгнуть и зарыться в подолы полностью.

— Вижу, что мой народ нуждается в просвещении, — отметил Гилак. — Им придется усвоить, что ты обыкновенный бледнокожий человек, а не дух.