Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 46

Рас не стал рассказывать Еве об этом. Воспоминание причинило ему боль. Сердце юноши все еще саднило из-за потери родителей.

Утром третьего дня Рас с помощью Евы спустил плот на воду. Вытолкав его шестами на самый стрежень, они уселись на палубе и подкрепились жареным обезьяньим мясом с фруктами. Ева поинтересовалась, куда делся Джанхой. Рас ответил:

— Я очень не люблю покидать его надолго, без меня он обычно ходит голодный. Но взять с собой тоже не могу. Он будет нам обузой — придется уйму времени тратить на охоту. Пусть себе гуляет пока.

В этот миг с южного берега реки донесся знакомый рев — Джанхой бежал следом. Рас замахал на него руками, закричал, чтобы тот убирался прочь, но лев не слушал — он уже бросился в воду и поплыл наперерез. Взбираясь на плот, увесистый зверь чуть не опрокинул его. Ругаясь на чем свет стоит по-амхарски и по-арабски, в глубине души Рас радовался привязанности Джанхоя. Покидая его, юноша всегда ощущал смутную вину. Сейчас вес Джанхоя слегка притопил плот, и по палубе загуляла мелкая волна. Расу стоило немалого труда уложить льва точно посередине и убедить не вставать без особой надобности. К тому же править потяжелевшим плотом стало сложнее.

Ева поинтересовалась, почему они направляются именно вниз по реке. Рас открыл было рот, но она продолжила:

— Мойжет, ти думайишь так выйбрайться из долийны? Если так, то эйто будийт нелийхко, можийт даже, сойсем нивозмойжно.

— Какая такая долина? — удивился Рас. — Разве мы в какой-то долине?

Женщина удивленно воззрилась на него. Когда она наконец собралась что-то вымолвить, плот миновал поворот, и появились первые крокодилы. Рептилии резво зашевелили короткими лапами, волоча па прибрежному илу длинные хвосты, плюхнулись в воду и устремились плоту наперерез. Их было удивительно много для одного места, не меньше двух десятков. Еще несколько, оказавшиеся на некотором удалении от берега, словно по тревоге повернули обратно к реке. Все вместе они издавали звуки, похожие на раскаты далекого грома.

Джанхой поднялся, вздыбил загривок и ответил своим, припасенным в глубине могучей груди для подобного случая, громовым рокотом.

— Не думаю, чтобы они взобрались на плот, — сказал Рас. — Но лучше перестраховаться. Если крокодилы даже только поднырнут под нас, Джанхоя уже не успокоишь — он запросто перевернет плот и сбросит нас в воду.

Как он сейчас сожалел, что поддался слабости и позволил льву плыть вместе с ними.

— Лучше пристать к берегу, — продолжал Рас. — Тогда, если придется, мы сможем убежать. Я никогда еще не видел крокодилов такими злыми и наглыми.

Ева налегла было на шест, но почти сразу отложила его в сторону. Рядом с плотом вынырнула темная гребенчатая спина. Нужно было спешить, и Рас прикрикнул на женщину. Но та извлекла из кобуры свой «тридцать второй» и прицелилась. Неожиданный грохот выстрела заставил Раса и Джанхоя подпрыгнуть. Крокодил забился, завертелся юлой; вода вокруг быстро покраснела, и остальные чудовища бросились к пострадавшему — определенно не с целью ему помочь. Спрятав «тридцать второй», Ева снова взялась за шест, и плот быстро вынесло за излучину.

— Ну и мрачная же у них подобралась компания, — отметил Рас и, вспомнив, что у крокодилов начался, похоже, сезон любви, добавил со смешком: — Мрачная, но брачная!

Расу понравилась собственная шутка — не так уж часто удавались рифмы на английском, — и он хихикнул еще раз. Ева, не поняв, в чем дело, удивленно на него оглянулась. Рас не стал ничего объяснять. Мысль, что Юсуфу оценил бы шутку по достоинству, внезапно обожгла Раса горечью.

Он растолковал женщине, почему выбрал для плота такой маршрут.

— А кто эйто — Икса… Игзайбер?

— Это Бог.

— Твой отец Бог?

— Так утверждала Мирьям, моя мать. Сама она была обезьяной. Вернее, уверяла меня, что обезьяна, но я не очень-то ей верил. И если лгала в одном, почему бы ей не солгать и в другом?

Ева пришла в замешательство, навряд ли объяснимое лишь трудностями произношения. Она попросила Раса рассказать всю историю с самого начала. Рас не совсем понимал, с чего следует начать, в чем честно и признался. Тогда Ева стала задавать вопросы. И почти сразу сама же начала перебивать Раса.

— Ты умеешь молчать ненамного дольше моей матери! — заметил Рас. И снова воспоминания сдавили сердце острой болью.

Рас, видимо, не удержался от болезненной гримасы — Ева обеспокоилась:

— Что с тобой? Что слюсий… случилось?

— Они духи теперь, мои родители, но не такие, как духи вонсу.

— Что?

— А Биджагу, который убил мою мать и моего отца…

— Твоего отца? Ты говорийль, что отец… Бог.

— Биджагу убил моего отчима, приемного отца, мужа Мирьям.

— Муйжа?

— Биджагу убил их обоих. Это он вел воинов; без него им никогда не набраться бы отваги для такого поступка Они ведь считают… считали меня духом, привидением.

«И слава Богу, — подумал Рас про себя. — Если бы они не боялись меня, как черт ладана, если бы не боялись так сильно ночной тьмы, мне никогда бы не удалось убить столь многих. Их убило собственное… как же это? Суеверие! Вот что стало причиной их гибели. Или помогло мне одолеть их, что почти то же самое. Разумеется, я один стою троих самых лучших вонсу-воинов, я гораздо сильнее и проворнее любого из них. И все же, если бы они соображали головой, а не чем-то еще, я вряд ли осмелился бы напасть на целую деревню. А если бы не их дурацкий варварский обычай — обрезать мальчикам яичко, — их жены, может, и не спешили бы так завалиться со мною в кусты и не изменяли бы своим мужьям…»