Миры Филипа Фармера. Том 14. Властелин Тигр - Страница 105

105

Множество людей, повторяю тебе, получали удовольствие от историй о Тарзане, многие даже обожали их. Для некоторых Тарзан стал подлинным Кумиром — с большой буквы. Но Бойгур переплюнул всех и попросту помешался на Тарзане. Он влюбился в него слишком сильно. Он уверовал в реальное существование литературного персонажа. Я думаю, случилось так потому, что в детстве Бойгур был хилым и болезненным ребенком и натерпелся обид от тех, кто покрепче. Возможно, он мечтал тогда стать гигантом, силачом, способным победить любого и даже одолеть голыми руками дикого зверя, льва, к примеру. К тому же Бойгур был беден смолоду и ему пришлось много и тяжело трудиться. Он мечтал о свободной жизни, о жизни без забот, без презрения к себе окружающих, без их непрерывных требований. В сущности, он сам мечтал стать Тарзаном. В своем безумии Бойгур, впрочем, не пересекал определенных границ, границ практического воплощения — понимал, что сам уже не способен выжить в джунглях. Он собирался прожить тарзанью жизнь посредством другого человека. И когда удача повернулась к нему лицом — он стал что называется мультимиллионером, — решился вырастить собственного Тарзана.

Это был дьявольский замысел, сынок, но Бойгур так не считал. Будучи достаточно трезвым и практичным — иначе как бы ему стать сверхбогачом? — он вместе с тем словно явился из иного мира, как будто с Луны свалился.

Жалкий старик, сидевший сейчас перед Расом на кожаном диване, мало походил на повелителя многих и многих людей, на человека с почти неограниченными ресурсами, на властелина финансовой империи. Если бы не царапины и запекшаяся кровь, не грязь на бороде, не мешки под глазами да не веревка, скрутившая по рукам и ногам, он мог бы еще выглядеть симпатичным солидным старичком, но и только. Седовласый, высоколобый, с мохнатыми бровями над орлиным носом, с тонкими властными губами между провалами впалых щек — он сохранил остатки собственного достоинства, вернее, мог сохранить, когда бы не позорное темное пятно на ш ганах — следствие полета на аркане.

— Как ты не можешь понять, Рас? — в который уже раз возглашал он. — Именно я сделал тебя таким, каков ты есть! Если бы не я, ты был бы ничем, нулем без палочки! Ты стал бы городским обывателем, бизнесменом или, в лучшем случае, учителем, ничтожеством, каких миллионы — ничем! А теперь ты — Властелин Тигр, единственный и неповторимый! Ты настоящий Тарзан нашего мира.

Здесь таилась какая-то загадка, и Рас требовал разъяснений. Бойгур повторял все с самого начала. Он заверял Раса, что с мозгами у него все в порядке. Он не спорил, что на этой Земле, в этой Вселенной, не существует и не мог существовать Тарзан, сын обезьяны, он же Джон Клейтон, лорд Грейсток. Здесь, говорил Бойгур, не существует говорящих обезьян, здесь гориллы не похищают и не насилуют женщин, здесь львы живут лишь в саваннах и полупустынях, а в джунглях, наоборот, не водятся. Не существует на Земле и затерянного города, населенного одичавшими потомками древних атлантов. В нашей Вселенной всего этого нет и быть не может, признавал Бойгур.

Но есть параллельные миры — вселенные, существующие в том же пространстве, только как бы перпендикулярно, под прямым углом к нашему трехмерному миру. И вот в одном из этих миров, мало отличных один от другого, — а может, больше чем в одном, — существует Земля, описанная Берроузом в книгах. Она вполне схожа с нашей — с некоторыми незначительными изменениями. Берроуз не просто знал о ней, он обладал ключом, он бывал на ней и узнал свою историю от самого Героя. Ворота между мирами приоткрывались время от времени, и к Мастеру приходили Тарзан и другие герои со своими рассказами. А Берроуз просто приспособил их к земным вкусам, подогнал под запросы читателей — поэтому и перенес место действия на нашу планету. Берроуз не стал, разумеется, раскрывать тайну существования параллельных миров. Вот так он, Бойгур, и пришел к решению создать собственного героя, взяв себе за образец созданного Мастером. Теперь-то Рас понимает, не так ли?

— Нет! — отрезал Рас. — Из твоего объяснения я ничего или почти ничего не понял.

Юсуфу, слыхавший от Бойгура эти теории прежде, уже пытался пересказывать их Расу и тоже потерпел фиаско.

— Придет день, и ты все поймешь, — сказал Бойгур. — Ты еще не получил образование, вернее, то, что в так называемом цивилизованном мире величают образованием. Тебе предстоит вступить в права наследования, унаследовать родовой титул. Ты ведь английский лорд и виконт по рождению. Как только мир узнает о тебе, твой кузен вернет тебе все твои привилегии. К несчастью, ему пришлось за долги расстаться с имением и родовым замком. Я слишком поздно узнал об этом, иначе бы выкупил и сохранил для тебя. Но ты ведь все равно не стал бы жить в Англии, не правда ли? Ты предпочел бы африканские плантации. Конечно, Африка уже не та, что прежде — белому человеку и развернуться негде! Но ты мог бы создать здесь собственную империю, стать королем шарикту и править этой долиной — они ведь забытая раса и живут в забытом городе, в никому неведомом месте. Или… — дальше старик, с точки зрения Раса, понес полную ахинею.

А Рас вспоминал, что поведал ему накануне Юсуфу. Где-то далеко отсюда, в заоблачном мире, в городе Претория, в стране под названием Южная Африка жили-поживали симпатичный мужчина и его очаровательная супруга. Мужчина, младший сын английского лорда, приехал в Южную Африку после большой войны искать себе счастья. Наследником отцовского титула являлся его старший брат.

Айвор Монта-Тайгер Торсбайт, так звали мужчину, женился на дочери шотландского барона, эмигранта. У молодой четы родился сын. Когда малышу исполнился год, он был украден Бойгуром, украден как полностью соответствующий всем требованиям Книги. Ребенок имел знатное английское происхождение, был черноволос и сероглаз.

105